Эпоха наша счастливо преодолела тот спиритуализм, который был ближе к духу платонического дуализма, чем к духу Евангелия. В наше время достигнуто лучшее понимание догмата воскресения мертвых — в нем уже не пытаются видеть лишь простое раскрытие идеи природного бессмертия, не привносящее в нее существенно нового содержания.
Очевидна и родственная близость приведенного выше рассуждения с классическим, приводимым в каждом катехизисе, разделением па две категории всех членов церковного сообщества. Одно не перекрывает полностью другого, по как то, так и это отражают все ту же присущую Церкви основополагающую двойственность: пастыри и стадо; Церковь учащая и Церковь «внимающая», Церковь учеников; Церковь правящая и Церковь управляемая; духовенство и миряне; иерархия и простые верующие; свершающие таинства и приступающие к ним; или же, как когда-то говорили, sacerdotes (посвященные) и idiotcs (непосвященные). Предшествующий разбор, собственно, оправдывает проведение такого различия и подкрепляет его, — но в рамках непременного единства. Ибо «целокупность Христа предполагает нераздельное единство Главы и Тела in plenitudine Ecclesiae (в полноте Церкви)» и, стало быть, — нераздельное единство всех членов, составляющих это тело. Во всем вышесказанном и речи не идет о разделении Церкви па две какие-то части, па какие-то группы. Речь идет именно о Церкви самой по себе, чья таинственная реальность неизбежно превосходит все то, что к ней принадлежит, все то, что к ней отовсюду стекается. Церковь актуализируется и локализуется в отдельных церковных сообществах, в которых она тем не менее не дробится и не обретает множественности, будучи неизменно чем-то большим, чем то, что представляют собой эти сообщества в своей эмпирической реальности. В своем единстве она есть нечто большее, чем «полная совокупность пастырей и паствы». Несмотря на стремление избежать подстановки в платоническом духе, мы все же не можем видеть ее чем-то вроде механизма. Реализующий ее божественный Призыв и дающий ей жизнь божественный Принцип делают так, что Церковь предшествует всему и превышает все, что можно в ней определить и различить. Первые апостолы, о которых можно сказать, что они создали Церковь, были прежде всего сами же ею порождены. И эта вот Церковь, в ее единственности и единстве, есть одновременно и нераздельно иерархическое сообщество и сообщество благодати,— в зависимости от одной из двух точек зрения на нее.
