Размышления кардинала

Церковь – сила сопровождающая

Церковь есть — для всех людей без исключения и в первом, даже сугубо человеческом смысле этого слова — сила освобождающая. Она не ограничивается призывами к некой высшей жизни, она создает среду, с которой можно слиться, атмосферу, укрепляющую человека. Мы осознаем, что для многих эти слова прозвучат непереносимым парадоксом. Но они, тем не менее, полностью подтверждаются историей. Все же многочисленные факты, говорящие о противном, доказывают лишь, что люди — везде люди, что и церковное сознание в какой-то своей части всегда остается секулярным, что злоупотребления повсюду находят себе дорогу. Как говорил Ренан, «история не знает

непорочности». При всей банальности эта констатация, особенно в нашем контексте, печальна: optimi corruptio, pessima (падение лучшего — худшее из падений). Но при всем этом подобные факты не должны заслонять от нас основополагающей очевидности. Реальное разделение двух властей, без которого невозможна полноценная духовная жизнь, теснейшим образом связано с существованием единой наднациональной и вселенской Церкви, «божественного установления, объемлющего все нации и над всеми ими возвышающегося, такой Церкви, какова она от начала: единственная в мире и истории, установленная Иисусом Христом. Этим обстоятельством во многом и обусловлен непомерный гнев против религии, «которая поставила себя выше общества», которая, будучи «разрушительницей социального порядка», должна быть «стерта с лица земли». «Цезаризм, будь он представлен личностью, Сенатом или же массой»,— или, применительно к нашей эпохе, одной партией,— «всегда оборачивается и не может не оборачиваться тиранией в плане политическом и преследованием в плане духовном. Церковь же всегда была и будет источником человеческой свободы, матерью всех свободных народов. Свобода мысли и личная свобода, свобода совести в семье и в государстве повсюду происходят от ограничения земной власти».

Это имела возможность испытать на себе каждая из европейских стран: «преграды, воздвигаемые нормальному осуществлению папской юрисдикции», что является признаком и условием католического единства, «ни в коей мере не шли на пользу осуществлению юрисдикции епископской, но использовались светскими властями» в целях овладения умами людей. Именно рост власти Рима по мере разрастания Церкви защищал епископов, а вместе с ними и простых верующих. Лишаясь опоры в общении с Римом, христианские общины рассеива-лись и становились легкой добычей. Не имея более на своем пути мощной и организованной духовной власти, государство начинало безраздельно властвовать над людьми, и уже ничто не могло остановить победного шествия абсолютизма.