Размышления кардинала

Церковь и государство

Если не рассматривать Церковь и Государство как некие абстрактные противоборствующие силы, а встать на позицию конкретного, или, как сейчас принято говорить, «экзистенциального» реализма, становится видно, что Государство неудержимо стремится нарушить пределы отведенной ему области. Что «без сдерживающего влияния со стороны высшей духовной власти оно как бы инстинктивно скатывается к грубейшим формам безбожного абсолютизма». Что повсюду, несмотря на усилия и добрую волю стольких людей, постоянно возникают все новые и новые конфликты. В более или менее осознанном виде, более или менее активно проявляясь, в Государстве всегда жива некая темная воля к власти, некая иррациональная сила, толкающая его на экспансию и не терпящая ничего, что могло бы стать препятствием у нее на пути. Смирение Государству неведомо. Если оно порой и идет на отдельные временные компромиссы, то никогда ни в коем случае не даст согласия на проведение в жизнь принципа, ограничивающего сферу его влияния, который был сформулирован святым Амвросием: «Еа quae divina, imperatori potestati non esse subjecta» («To, что божественно, не подчиняется императорской власти»). Оно не желает признавать, что, как говорил Ориген, «во всякой стране есть и другого рода отечество, основанное Словом Божиим». Любой случай «двойного гражданства» встречается Государством с крайней подозри-тельностью, легко переходящей в обвинения в предательстве. Поэтому-то никак и не иссякнут поводы для столкновений, при том, что церковные власти отказываются от некоторых своих претензий, от некоторых проявлений своего верховенства, происхождение которых вполне достоверно объясняется исторической наукой, а существование — по большей части ею оправдывается. Хотя Церковь и объявляет устаревшими древние порядки, «вытекавшие из гражданского права тех далеких времен» и существовавшие некогда «по общей воле христианских народов», хотя она и дает отповедь некоторым излишне воинственно настроенным или же просто отставшим от времени богословам, хотя она и слагает с себя всякую «гражданскую» или «земную юрисдикцию», ординарную и даже экстраординарную, требуется ли та «ad bonum totius fidei» («на благо всех верующих») или только «ratione delicti» («на основании правонарушения»), она, тем не менее, никогда не отрекалась от своего права и обязанности окормления душ, всем и при любых обстоятельствах возвещая о вселенской власти Христа.