Церковь в мире
Вновь на нашем пути встает противоречие: мистическая Супруга, Церковь, чье сердце сокрыто, есть в то же самое время и некое видимое явление, стоящее в одном ряду с прочими феноменами этого мира.
Вновь на нашем пути встает противоречие: мистическая Супруга, Церковь, чье сердце сокрыто, есть в то же самое время и некое видимое явление, стоящее в одном ряду с прочими феноменами этого мира.
Такими видятся вещи не только теоретикам Государства. Иные богословы и канонисты, заходя гораздо дальше мечты святого Августина о духовном единстве и о мире и справедливости, господствовавших в раннехристианский период, и к тому же теряя правильное направление, рассуждали зачастую совершенно сходным образом. Их раздражали те же самые сложности. Тот же самый упрощенческий идеал соблазнял их. Воссоединить, выражаясь словами Руссо, две головы орла можно двумя способами. Способы эти противоположны, но результат и тут и там получается сходный. Действительно, зачем обществу иметь двух правителей? Зачем на одном теле — две головы? Это же монстр, не правда ли? И если считать, что общество — это отныне Церковь, «мистическое тело», то не следует ли из этого, что папа, чье достоинство более священно, нежели княжеское, должен сосредоточить в своем лице всю власть, взять в свои руки «оба меча»?
Что же, однако, может дать беспристрастный взгляд на проблему? Да, каким бы путем ни проводилась редукция, все становится гораздо, даже бесконечно проще. Результат оказывается, по крайней мере в теории, жизнеспособным. Остается лишь установить, желательна ли такая простота. Остается установить, действительно ли идеал жизни заключается в подобной простоте.