Весьма примечательно, что сомнения, которые испытывают иные верующие по поводу Церкви, часто относятся и к Деве Марии. Точнее, критические замечания эпохи Реформации по поводу католической идеи Церкви распространяются также и на католический культ Марии.
Таким образом, в этом брачном таинстве «Дева Мария становится Церковью и каждой верной душой», или же, в равной степени, Церковь и любая верная душа «становится Девой Марией» по «нераздельности стремления и чистоте веры». В этом убеждает нас проповедь Петра Лангобардского, а Руперт из Дейтца еще раз поясняет нам эту истину, показывая, как все, что относилось во всему Телу Церкви, соединяется и собирается, как в средоточии или на вершине, в конкретной душе Марии, Единой, Возлюбленной. Не прибегая ни к учености, ни к философским размышлениям, в простоте верного сердца говорила святая простушка из Лизье своим сестрам: «Не надо думать, что, как я часто слышала, в своей избранности Святая Дева затмевает славу всех святых, как солнце на восходе затмевает свет звезд. Боже, как же это было бы странно, если бы мать пожелала затмить славу своих детей! Я думаю, что, напротив, она многократно усиливает сияние избранных!» Эту же мысль пытался пояснить и святой Бонавентура с помощью двух тщательно выбранных терминов. Признавая «превосходство преславной Девы над вселенской Церковью», он писал: «Sicut sol praecellit et decorat corpora totius machinae mundialis, sic beata Virgo praecellit et decorat membra totius Ecclesiae» (Как солнце предваряет и украшает тела всего мироздания, так благословенная Дева предваряет и украшает члены всей Церкви».
