Церковь есть тайна, но также и таинство. Будучи «совокупным местом таинств христианских», она в то же время сама есть великое таинство, которым держатся и которым животворятся все прочие таинства. Она — таинство Иисуса Христа на земле, подобно тому, как для нас Сам Христос, в своем человечестве, есть таинство Бога.
Такого рода почтение к Церкви, такого рода восхваления ее и такие возлагаемые на нее надежды не могут нас оставить совершенно равнодушными. Ведь даже при всей ограниченности в них очень редко не бывает выражено какое-либо верное и весьма важное представление. О значимости Церкви для человеческого существования невозможно сказать слишком много — что особенно ясно видно в наше время, когда лучшие идеи гуманистов все больше и больше узурпируются, не без согласия христиан, противниками Бога. Противоположные пристрастия тех, кто воздает должное Церкви, вносят свой вклад в ее полноту и способствуют уравновешенности ее действий. Однако, от недоооценки главного до очевидного заблуждения — один шаг. Тот, кто не видит в Церкви ничего, кроме отмеренных человеческой меркой достоинств, кто рассматривает ее в качестве средства, пусть даже благороднейшего из всех средств, для достижения земных целей, кто, оставаясь до какой-то степени верующим, не различает в ней прежде всего тайны веры,— тот полностью не понимает ее. Он искажает даже то, что он в Церкви приветствует. Хвала его — пустое сотрясение воздуха, а то и кощунство.
