Церковь есть тайна, но также и таинство. Будучи «совокупным местом таинств христианских», она в то же время сама есть великое таинство, которым держатся и которым животворятся все прочие таинства. Она — таинство Иисуса Христа на земле, подобно тому, как для нас Сам Христос, в своем человечестве, есть таинство Бога.
Таковы плоды, приносимые первоначальным недопониманием. Как же редко, увы, даже среди неколебимых в вере католиков — можно встретить людей, которые даже в делах, касающихся веры, судили бы и решали целиком исходя из своей веры, то есть — целиком на основании веры! Этим-то и объясняется то обстоятельство, что все люди мира сего и в первую очередь, пожалуй, лучшие из них, рано или поздно испытывают недовольство Церковью. Желая сохранить существующее положение вещей или же, напротив, изменить его, они бывают неприятно удивлены ее отстраненно-спокойным отношением к предпринимаемому ими,— как будто она в глубине должна быть пламенно заинтересована в успехе их начинанинй. Но ведь на самом деле она выше этого. Она — Церковь Божия. Свидетельствуя меж людьми о вещах божественных, она уже живет в вечности.
