Как же соблазняемся мы о Матери нашей, вместо того чтобы любить ее! Среди наших соблазнов есть весьма жестокие, но явные; есть и скрытые, но более коварные. Они существовали всегда, и нашему времени свойствены свои особенные соблазны.
Но в наши дни уязвляющее наши души смятение часто принимает более четкие очертания. Его не избегает и самый смиренный из христиан. И ему случается в тоске спрашивать себя: должным ли образом Церковь действует в наше время? Не доказывает ли неопровержимый опыт трагическую бесплодность ее усилий? Эти вопросы раздаются повсюду, особенно в течение последних нескольких лет. Не будем отказывать им в серьезности, не будем их отметать слишком поспешно, как бы не желая их замечать — так мы лишь добавим смятения тому, кто (может быть, потому, что он легче нас на подъем) бьется с ними в тягостной тьме. И здесь постараемся, не впадая в крайность, «различать духов».
Мы рассматриваем вопрос о современной ценности не самого христианства в целом, но его отдельных частей, составляющих, так сказать, старый религиозный механизм, складывавшийся веками. Заметив, что машина дает сбои, мы снимаем стершиеся шестерни, растянутые рессоры. Мы проверяем все ее функции, объявляем устаревшими часть методов или институтов. Однако кто удивится, если и здесь мы окажемся жертвой заблуждений, противоположных реальности, если в диагноз болезни и выбор средств от нее вкрадется несколько ошибок? Верное чувство новых потребностей может сопровождаться недостатком знания и вредными заблуждениями. Не всегда удается с первого удара отсечь от всего, что подлежит сохранению, ту часть, которая нуждается в изменениях. Мы часто разочаровываемся в, казалось бы, мертвых вещах слишком рано, когда их еще можно оживить. Но не стоит и тревожиться сверх меры. Если вдохновение истинно, не составит большого труда исправить что-то в слишком поспешно намеченной программе, или соответствующим образом уравновесить односторонние меры.
