Как же соблазняемся мы о Матери нашей, вместо того чтобы любить ее! Среди наших соблазнов есть весьма жестокие, но явные; есть и скрытые, но более коварные. Они существовали всегда, и нашему времени свойствены свои особенные соблазны.
Иные натуры особенно живо чувствуют тяжесть возложенной на них задачи и испытывают особенно острую боль при мысли, что, несмотря на все старания примениться к современной реальности, деятельность Церкви все еще по причинам, перед которыми любая инициатива бессильна, весьма далека от плодотворности. Вместо того, чтобы продвигаться вперед, Церковь отступает. Даже в том, Что внешне ей принадлежит, там, где ее влияние признается и поощряется, Евангелие не воцаряется вместе с нею и общественный строй не изменяется по его законам. О дереве судят по плодам. Но тогда разве лишено оснований мнение, что Церковь отжила свое? Разве не внушает опасений мысль, что она до сих пор совершает лишь символически то, что другие, если верить их словам, наконец воплотили в жизнь? Не нужно ли тогда отдать этим последним то доверие, которым доселе облекалась Церковь?
Сколь двусмысленно это на первый взгляд простое рассуждение! Конечно, если бы каждый был в Церкви тем, кем ему должно быть, Царствие Божие приближалось бы быстрее — пусть окруженное все умножающимися препятствиями, о которых шла речь в предыдущей главе, и невидимое для глаз, не отверстых Богом. Вместе с тем, действительно, определенные исторические события или социальное окружение, независимо от воли отдельных личностей могут создавать неблагоприятные условия, серьезные недоразумения, привести к разделению, и тем самым породить сложные проблемы. Но чтобы иметь возможность разрешить эти проблемы, или не потерять веры в себя в тех случаях, когда мы вынуждены признать некоторые из них временно неразрешимыми, следует уметь распознавать все возможные двусмысленности. Оставив в стороне все соображения социологического порядка, попробуем провести такое, в первую очередь необходимое, различение.
