Как же соблазняемся мы о Матери нашей, вместо того чтобы любить ее! Среди наших соблазнов есть весьма жестокие, но явные; есть и скрытые, но более коварные. Они существовали всегда, и нашему времени свойствены свои особенные соблазны.
Таким образом, стараясь оставаться реалистами, мы должны уметь направить наш реализм в нужном направлении. Заботясь о том, чтобы наша деятельность приносила реальные плоды, не следует прибегать к сугубо внешним средствам, которые способны увести нас далеко от цели. Если мы можем (а иногда и должны) быть суровыми по отношению к тем, кто называет себя католиками — то есть к себе самим,— необходимо иметь для этого достаточные основания, дабы уберечь от подмены критерии добра и зла. Никогда нельзя терять из виду главного.
Иначе говоря, о главном нельзя судить с точки зрения внешних проявлений, ибо мы не можем даже помышлять о нем как о далекойцели, если не положили его уже сегодня в основу нашей деятельности. Господь спасает нас друг через друга по законам, пути которых от нас сокрыты, но основа которых составляет суть нашей веры. Это таинственные законы общего спасения. Молитвенное предстательство и жертва милосердия не утратили в наше время своего таинственного могущества. Жизнь одного-единственного святого может стать достаточным свидетельством о божественной природе его убеждений. Но обладаем ли мы необходимой чистотой взгляда и умеем ли направить его в нужную сторону, чтобы увидеть в нас самих, далеких от святости, силу Церкви? Постараемся же хотя бы смутно различать ее, чтобы пестрота внешних впечатлений не закрыла от нас основной сути, и горячие идеологические дебаты не помешали услышать ее тихого дыхания... Святой Ки- приан, глава общины, состоявшей сплошь из малограмотных бедняков и не оказавшей видимого влияния на судьбы Империи, говорил некогда: «Мы же, будучи философами не на словах, а в делах, не говорим о великих вещах, но живем ими». Эти слова, произнесенные в смиренной гордости, истинны и сейчас. Главное не может быть предметом научного диспута. Жизненность христианства куда меньше, чем кажется, зависит от каждой конкретной эпохи, от всего того, что говорится, созидается или рушится в пространстве мира. Под волнами политических бурь, водоворотами мнений, потоками идей и ученых дебатов, вдали от перекрестков и многолюдных площадей, неподвластная изысканиям и опытам, жизнь течет, продолжается и обновляется, почти незаметная для постороннего глаза. Слепые прозревают, глухие слышат, мертвые воскресают, нищие благовествуют. Царствие Божие совершается неприметным образом. То здесь, то там оно проявляется в неожиданных знаках. Участки света возникают, растут и сливаются между собой. Некоторые огни начинают ярче сиять во тьме. Порою проливается кровь, но и это тоже предвестие Царствия.
