Весьма примечательно, что сомнения, которые испытывают иные верующие по поводу Церкви, часто относятся и к Деве Марии. Точнее, критические замечания эпохи Реформации по поводу католической идеи Церкви распространяются также и на католический культ Марии.
Итак, вся Церковь «радуется в благословенной Деве», вся Церковь причастна ее избранию. Вся Церковь внимает с нею призыву Жениха из Песни песней: «Со мною с Ливана, невеста! со мною иди с Ливана!»; и с нею отвечает: «Приди, возлюбленный мой»! В веках в жажде исполнения повторяет она возглас, запечатленный в последних строках Писания: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» Ибо между Песнью и Откровением есть прямое соответствие. В обоих случаях тот же Христос говорит той же Невесте: «Се, гряду скоро». Все Откровение и вся история спасения завершаются в одной любовной песни, пред-варяющей ту же песнь в вечности! В мозаике церкви Санта Мария ин Трастевере в Риме, на золотом фоне апсиды, Христос величественным и нежным мановением правой руки обнимает Деву dextera illius amplexabitur me (правая его обнимает меня), держа в левой руке свиток с надписью Veni electa mea (Приди, возлюбленная моя),— в Марии Он обнимает и призывает к Себе Церковь. Благодаря чуду, лежащему в начале мира, чуду, к которому мы приобщены благодатью, Слово Божие говорит, и слова Его ничуть не унижают остальных: «Но единственная — она, голубица моя, чистая моя!»
Utrobique dilector mirabilis, utrobique amator singularis (и ту и другую чудом избрал, и ту и другую возлюбил особенно)... Эти слова никогда не устаревают. Суть этой мысли отражена в схоластике и, в частности, у святого Фомы, настаивающего на двуединстве мариологической и экклесиологической интерпретации. У поздних авторов, достигших в области теории почти механистической точности, к этому соответствию иногда прибавляется четвертый термин, и тогда невозможно становится на нескольких уровнях толкования уловить нить живого соответствия. Но даже излишняя систематизация не в состоянии исказить истинной сути этого соответствия. Корни его уходят в пло-дородную почву христианской мистики. Поныне расцветает оно в Литургии Марии. Современное развитие мариологической догмы продолжает его оживлять. «Душа, Церковь — два обличья одной возлюбленной, череда без конца меняющихся образов, расцветающих в лучах сияния Непорочной Девы».
