Весьма примечательно, что сомнения, которые испытывают иные верующие по поводу Церкви, часто относятся и к Деве Марии. Точнее, критические замечания эпохи Реформации по поводу католической идеи Церкви распространяются также и на католический культ Марии.
Уже во II веке, в знаменитом послании, сохраненном нам Евсевием, христиане Вьенны и Лиона говорили о святой Церкви, в скрытой, но понятной форме ссылаясь на Богоматерь, называя Церковь «нашей девственной матерью». Надпись на латеранском баптистерии св. Иоанна гласит также, что «в этом источнике Церковь, наша матерь, рождает из своего девственного лона сынов, зачатых ею по Божию дуновению». В писаниях Отцов церкви часто прославляются «тайны девственной Церкви», а Зенон Веронский уточняет, что эта мать, рождающая нас без жалоб, пребывает девою по нашем рождении. Явную параллель проводит святой Амвросий: как Мать Иисуса, Церковь обручена, но непорочна; она зачала нас девою, от Духа, она породила нас девою, не мучаясь родами. У Августина этот мотив повторяется часто: nam Ecclesia quoque et mater et virgo est (ибо Церковь также и дева и матерь). И в той и в другой он в свою очередь славит плодоносное девство, или же девственную плодоносность. Чтобы прославить вечное девство великой «Матери Живых», которая «указует на Мать Господа своего», Августин вспоминает вслед за другими о ее непорочной вере, твердой надежде и непритворной любви. Он говорит также, что эта «святая дева», «духовная мать», «во всем подобна Марии» в своем материнстве. Более того, он подчеркивает и уточняет это сходство между двумя девами-матерями, указывая на то, что, если Церковь рождает множество чад, она делает их, собирая их со всего света, членами единого тела; и, таким же образом, как Дева Мария, рождая одного Сына, оказывается матерью множества, Церковь, будучи матерью множества, является и «матерью единства».
